У Анри как-то лиса утащила гусёнка. А совсем другой гусёнок, гусёнок-путешественник, – в три дня от роду ушёл с птичьего двора от мамы, пробежал несколько шагов по улице – и под калитку – к нам – под стол, за которым мы завтракали – и когда б не странно зашевелившийся катин нос, мы его б и не почуяли – но нос пару раз повёл из стороны в сторону, я опустила глаза и увидела гусёнка – фотка есть – Васька бросился за аппаратом, а папа гусёнка держал. Я тем временем Анри звонила. Он прибежал, приговаривая – чего тебе у мамы не сиделось, чего не хватало? Давно нет гусей у Анри – они в ссылке, на хуторе у сына, – а то повадились ходить к магазину и там щипать мирных жителей – «И не за «кюлот» - за штаны!». Или на дорогах конференции устраивать – не проехать никому.
Ласточка как-то в спальню залетела – крыльями хлопала по деревянному потолку.
Мне уже очень давно не удаётся подряд проспать больше семи часов в ночь, а то и шесть – заснёшь в два, и в восемь всё равно проснёшься – а в этой волшебной спальне и девять часов получается – правда, после того как пройдёшь километров 15-20, а то и все 25 по лесам-полям.
Да, недавно в этих местах объявился дракон – то есть, давно он жил-был, но только сейчас его сфотографировали и его историю под портретом на старую стенку у реки повесили. Дракона Кулобр зовут. И в давние времена был он зол – лодки рыбачьи переворачивал – плоскодонки, надо полагать, другим по мелкой Дордони не пройти – а теперь подобрел и стал реку охранять – от кого не знаю, – лодок раз-два и обчёлся – байдарочки для развлечения, иногда кто-нибудь с плоскодонки рыбку ловит, но чаще с бережка. Дракон одгоголов и велик, а рождается размером с ужа – что конечно, наводит на мысли – по-французски уж – couleuvre. Кулобр при рождении размером с кулёвра...
Я впервые заметила, что лес на склоне над речкой Уис – кизиловый. Сто раз я там бывала и в упор этого не видела... Наверно, если б не попала в кизиловый лес на Сене весной, и знакомые в красных ягодах деревья не увидела в мелких невзрачных цветочках, ни черта бы не поняла и про склоны над Уисом. Сейчас, конечно, уже не цветы – ягоды длинные зелёные – в гостиной не висят – только на ветках.
Спрашивается, что общего между склонами Уиса и склонами Сены – да попросту там и там жили троглодиты. Как же когда-то я удивилась, когда узнала, что троглодит – не ругательство вовсе, а попросту пещерный житель.
Может, варили троглодиты кизиловое варенье в огромных котлах? Чем не тема для исследования – связь между троглодитами и кизиловыми лесами – правда, ответ прост – и те, и другие любят мел. Кизил – меловые скалы, троглодиты – в них пещеры.
Таня несколько дней назад в дождь бросилась в чащобу за косулями – мелькнули толстые быстрые оленьи бока. А косули, как мне Маша за несколько дней до происшествия сказала, тявкают тонкими голосами, – вот они и облаяли Таню.
Надо отдать Тане должное, – она, грязная по уши включительно, вернулась на третий недобрый оклик.
А деревенская жизнь идёт чередом – три года я тут не была, в родном Гролежаке. За это время увеличился, отстроившись чуть сбоку от прежнего места, деревенский магазин, – тот, где висит трогательный стишок над кассой – о том, куда пойти новому в деревне человеку, – куда, как не в сельский магазин, – там и поболтаешь, и познакомишься с соседями, и избавишься от одиночества – такой вот немудрёный стишок... А на месте старого магазинчика – кафе с вайфаем. Булочная тоже как-то расширилась – и о глобализация! – в ней кроме крестьянского деревенского хлеба, появились и «городские» хлебА, даже пекут теперь модный парижский чёрный хлеб «викинг», который в дом впервые в Рождество Галка на хвосте принесла. А булочники – молодые ребята – краснощёкая деревенская сдобная девка и куда более худосочный улыбчивый парень. Изумительной красы пирожные у них – особенно с клубникой из деревни в десятке километров. Так и написано на пирожных – с клубникой из НабирА. Впрочем, эту же клубнику с запахом лесной земляники и собранную утром продают и в магазине. А ребята-булочники гордо предлагают заказывать у них пироги по интернету – сайт, написано, в работе, но мэйл-то есть!
Неделю назад в соседней деревне открылся рыночек – кооперативный – на стенках портреты участников – кто кур разводит, кто свиней, кто форель в пруду, кто держит коров, а кто салат да клубнику с черешней растит. Молодые жизнерадостные ребята на фотках...
И Анри с Моник поживают неплохо – лучше, чем год назад. Хвастаются своим кардиологом, который подобрал для Моник волшебное лекарство от тахикардии...
И обе дочки Моник – парижская Кларисса и канадская Кароль были в сборе – ужинали у нас разок все вместе – и немалое время ругали, ясное дело, студентов – четыре препода за одним столом – впрочем, вполне привычная ситуация. Скорей в ближнем кругу надо пересчитывать тех, кто ничему не учит...
А ещё в деревне Сен-Крепен видели в окне второго этажа каменного дома, – козу – она выглянула в окошко на нас поглядеть, а как мы кончили её фотографировать и ушли, так и она скрылась.
И земляничник встретили почти необъятный, но поздно было, пора к машине бежать, так что досталась земляника врагу...
Погоня за косулей по мокрому лесу, коза в деревенском окне, – рука тянется в карман за телефоном... Поскорей Ваське рассказать... Как косуля лаяла, как коза в окно глядела, головой вертела!!!!
"Спой мне песню, как синица. Тихо за морем жила; спой мне песню, как девица за водой поутру шла"...
Катятся дни, подскакивают на речных камушках – сижу на работе – со студентами разбираюсь, сентябрьские курсы готовлю, привычный тополь из верхнего окошка, может, листик пошлёт? –подкрадывается июнь на мягких лапах...
