Ночью, когда я погасила свет и, плюхнувшись на подушку, предсонно поглядела в сад, мелкие облачка овечками на картине застыли, и ещё не полная луна, но уже совсем не месяц с ножиком за пазухой, их выпасала среди низких спелых звёзд, ухмыляясь криворото.

Судя по всему, овечкам удалось сбиться в кучу, потому что грянул дождик – и прошёл, а потом днём ещё раз – вжик – и Гриша на мокрых лапах влетела в дом – попплюхал пять минут – и высыхают помидоры и персики, привезённые сегодня с рынка и оставленные на улице в ящиках.

В каждом любимом пейзаже кричишь – эврика – а потом слегка стыдно перед другим любимым…

Море перевёрнутой сушей – рыбки птицами – над подводными лесами и горами, в подводных ущельях…

Жадно глядишь в переливчатую глубь, в пушистую летящую сосновую крону…

Вот чёрный беличий хвост мазнул по рыжему стволу, вот сойка обронила перо прямо на стол… А что я?