Видно её издали, от поворота дороги, особенно на закате, когда латунь ловит низкое солнце.

Каждый вечер горит-не сгорает. Глядит в море. Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

А оливы и тысячу лет живут.

В этих холмах всё пытаешься понять – а как тут без нас – кто выходит из-под дубов, из зарослей по ночам. Не отвечала зарывавшая нос в жёсткую траву Катя, не отвечает Таня, – несётся вниз по склону с развевающимися ушами, потом возвращается на свист.

И каждый день меняет цвет небо, ползут облака, перед закатом плавится далеко внизу вода, потом полыхает рыжим глина – по откосам врытой в склон дорожки. И стволы пробковых дубов светят фонарями.

Синеют скальные гребни, написанные тонкой акварелью – одна гряда на другой. И наконец за кронами – последняя красная полоса затухает.

Мы ни разу не оставались тут до звёзд – крупных спелых низких.

Эти холмы населены – фавны тут живут и лесные звери с птицами.

И обращённая к морю латунная табличка на груде камней врастёт в пейзаж.

***

Проезжая с Бегемотом и с Танькой мимо строительного магазина, который просто попался нам по дороге, у самого дома, мы в него зашли. И увидели там здешние лесные камни. Блестящий сланец. Им тут облицовывают стены, выкладывают садовые дорожки. И в строительном магазине камни наверняка нарезают из лесных скал и слегка подтёсывают… Нам отказались продать один камень, только квадратный метр камней – несколько.

Я думала, что мы вкопаем камень в землю, а остальные сложим рядом, но Катька с Сенькой купили в другом магазине немного цемента, тазик, перчатки – всё необходимое для цементных работ,  столбики, чтоб оливу окружить, сетку, а ещё маленькую детскую кувалду, чтоб столбики в твёрдую землю вбить.

Потом Сенька сумел довести машину с камнями и инструментами до места – по той самой по гребню каменистой неасфальтированной неавтомобильной ухабистой дорожке.

Мы выбрали относительно ровную площадку на склоне, чуть поодаль от оливы.

Относительно ровную площадку сделали плоской... Катька, у которой опыт археологических работ, не то чтоб руководила процессом, но профессионально держала в руках лопату. Бегемот, со студенческих строек умеющий работать с бетоном, с сенькиной помощью замешал раствор, промазал им камни. Сложили пирамидку. Оставили на сутки застывать. На следующий вечер приклеили силиконовым клеем табличку . Укрепили изолентой на двое суток, пока клей не схватится на века…

***

ВАРИАЦИИ

1.

Видно, все мы у Господа Бога

Корабли, ушедшие в море,

Где не вычерчена дорога

И голос не тонет в хоре,

Корабли, плывущие вольно

От той весёлой земли,

Где средиземные волны

Гекзаметры изобрели.

Эти ритмы

всё чего-то требуют,

Катят, катят к жилищам богов

Курчавые белые гребни

Долгих ударных слогов.

А волнам и ритмично, и вольно

Мимо зелёной земли...

Только зачем вы, волны,

Одиссею изобрели?

И так уж немыслимо много

Дурацких и грустных историй...

Все мы у Господа Бога

Корабли, ушедшие в море.

2.

А может, правда, что где-то

Есть ещё догреческий Крит,

Там, на середине света,

Где море всегда искрит,

Где можно, начав с эпилога,

Доти до истока истории...

Видно, все мы у Господа Бога

Корабли, ушедшие в море...

                                                                        1994 г.