Гали-Дана Зингер пару дней назад в ФБ предложила народу «публиковать полюбившиеся стихи, написанные после 2010 года.»; Откликнулся, кажется, мало кто. И Гали-Дана сама стала помещать раз в день по стиху.

А я сделаю одну подборку – помещу по короткому стихотворению разных людей, чьи стихи я читаю в real-time, – когда они их публикуют в жж...

Выбрать самые любимые невозможно – не по одному же стихотворению – и я решила, что возьму непременно короткие, и те, что помню – не наизусть, конечно (эта способность сто лет как утрачена), но помню...

Очень благодарна Гале-Дане за идею – повод на пару часов остановиться-встряхнуться, выскочить из летящего поезда – почитать, откатываясь назад...

Последовательность – абсолютно случайная – в порядке поиска по журналам...

...
А ещё вопию – люди, ставьте тэги!



Владимир Богомяков

***
Постепенно готовясь к жизни вечной,
Допил бутылку и вышел на конечной.
Во тьме попрятались все ледяные соловьи,
Но сердце уже раскололось от мощной непрекращающейся любви.
Совершенно один я бреду по заснеженной дорожке.
Некому мне оторвать его ручки и ножки.
А в XIX веке здесь, говорят, жил один Сибирский Котище.
И одиноких путников он употреблял себе в пищу.
А в XVIII веке здесь жил Медведь Пахом.
Поймает мента и ездит на нём верхом.
А, если посмотреть далее в глубь веков,
То здесь никого и не было, кроме земляных червяков.



Ишмаэль

1914

На платформе встречает разряженный строй,
духовая погудка оркестра.
От высочеств рябит, от нашивок пестро,
дух подъялся, и чувство воскресло.

Не по литерной визе салонный вагон
до театра довёз меня действа.
Я смотрел электричке капризной вдогон
с полустанка размытого детства

или вычтенный из мемуаров мираж
поджидал с той московской, в 7:10,
чтоб на даче вдвоём... но ни дач, ни Наташ
ложнопамять не в силах подделать.

А увидел: платформа, разреженный ряд,
раздаётся отбой без побудки,
инвалиды штыки золотые острят,
заходящие летние сутки.Толстый Серый Кот Мышекрысьев

* * *

Теперь собутыльников много более, чем бутылок.
Со мною дружна одна лишь алкогольдигидрогеназа,
в неимоверных количествах присутствующая в расстроенном организме,
спасающая от ложной памяти или истинного положенья
вещей ли, риз ли, — в общем, чего-нибудь да положим.

Людям свойственно уходить по-английски,
даже если они туземцы с островов Великого океана,
и хлопок — то ли двери, то ли одной ладонью, —
слышишь, как водится, с некоторым опозданьем:
скорость звука существенно меньше скорости света,
то есть истеченья души из вышедшего в тираж манекена.




Илья Лапин

Вторая открытка

Ах, дачное, неспешное! Куда девался день!
Тягуче-полугрешная выдумчивая лень.
Моргну в чухонском свете и уставлюсь в никуда,
И лишнего столетия не разыщу следа.
Знакомого чиновника чахоточное "кхе",
Цветут кусты шиповника на пыльном большаке,
Черемуха, боярышник, сорока, соловей
И на крылечках барышни одна другой милей.
Вот почтальона пьяного дождусь из Териок
И сердца стуки рваные отправлю под замок!

Ах, дачное, беспечное! Да вспомни ты о том,
Что крутит злоба вечная у мира за углом,
И набегает тучами, хихикая, глумясь,
Отборная, дремучая, породистая мразь.
Когда б мольбы и жалобы услышать ты могло,
Когда ты пожелало бы заметить это зло -
Сверкнуло б, громом топнуло и дунуло слегка,
И эта свора лопнула без шума и дымка.
А так колышешь соснами, и лепишь глушь и тишь,
И только ранней осени просветами грозишь.



о погоде...

Одесса... Болдино... Тоска.
Халдеи обливают грязью.
В деревне осень.
Облака,
синея, блещут у виска,
над неоглядным безобразьем.

Но есть у праздности предлог:
перетолочь траву и воду,
печаль и срам,
пасквиль и оду,
и душу в эту непогоду
швырнуть за горло -
за порог!
..............




Александр Бирштейн

***
Растопырить одесскую осень
не по дням – перемены важней.
То ли весело, то ли не очень.
Дни короче, а небо темней.

Есть охота, неволя… Свобода
состоит из невольных свобод.
Отражаются в зеркале года
непогоды заместо погод.

Парк спокоен. Дорожка кругами.
Знать поэтому нет ей конца.
На прогулке шуршат под ногами
то гербы, то круги, то сердца.

В дом вернуться, где все нараспашку.
Свет зажечь – очень сумрак немил.
Сесть к столу, поискать промокашку,
позабыв, что не стало чернил.




Борис Херсонский

***

В сущности, нет ничего, кроме детства, даже сущности нет,
тем более - формы и частностей, вроде галактик или ближних планет,
или пустот, отраженных в обсерваториях, в тысячах страшных зеркал.
Человек искал бесконечности. Наконец-то нашел, что искал.

И что теперь делать с этим ужасом, как с этим жить, скажи,
если есть только детство, парк, по тропкам топочущие ежи,
запах сирени в мае, горка, чешский хрусталь,
роман Островского "Как закалялась сталь".

Монпасье в жестянке или вязкая карамель,
и волшебные щуки - хватит на всех Емель,
и тир в подвале - тут попадают в цель.

Кто не знает, цель это плоский-пестрый зверек,
по зверьку щелкает пулька, он заваливается вбок,
еще три пульки положены в спичечный коробок.

Кто не знает, зимой вода превращается в лед.
Кто не знает, "форвард" по русски значит - "вперед".

Кто не знает, когда мы вырастем, никто уже не умрет.
Гали-Дана Зингер

Из цикла ПОКА НИКТО НЕ СЛЫШИТ

I
+++
cнашивает и спрашивает
двери на берег с квадратными дырками
морской
мокрая вода сухие дырки
откройте, я останусь.

II

пустая бутыль небовода.
выход из минут
в частолпыль.
из невода в нерест.
неволя.

знать ответ.
гнать ответ.
остаться.

единственный
из неминуемых:
может статься.







Молчаливая Тварь Антрекот

охранная грамота

перевод на латынь, иврит и вестготский придает словам совершенный вид,
податель сего арестован Троцким и больше аресту не подлежит,
он избегает жадного зева, документ действителен на века,
податель сего убит подо Ржевом - и пишет, покуда тянет строка,
как хочет - так дышит, издалека,
из-под корней, слоев, поколений,
из прошлого, из грамматической сени, куда не достанет ничей конвой,
где цело все, что везде на исходе...
пока не вспомнишь, что ты - свободен,
пока не вспомнишь, что ты - живой.



Сусанна Черноброва

* * *

И не будет ни танго, ни вальса,
Ни холстов, ни концертов. Что ж.
Где-то пьяных капель набрался
Надававший пощечин дождь.

Почему, куда-то сползая,
Ты цеплялась за скользкий склон.
Ты всегда была в этой стае
Самой белой из белых ворон.

На тропинках и горных склонах
Нам порою с тобой везло,
И в оранжевом сумраке клена
Как в большом фонаре, светло.






И напоследок одно стихотворение Горбаневской и одно васькино

Наталья Горбаневская


***
Кошка рыжа
из Парижа
убежала —
но куда?
От чего она бежала?
От осиного ли жала?
Или хладного кинжала
убоялась навсегда?

«Да» и «нет» не говорите,
говорите «или/и».
То, что варите — варите,
даже если лилии.

Даже если не лилейный,
не одноколейный путь,
умный стрелочник линейный
разберется как-нибудь,

но опять задаст вопрос:
«А куда?»
В Кальвадос? На Лисий Нос?
В космос? Или же в хаос?
Не скажу ни «нет», ни «да».





Василий Бетаки

***
Запахом свежего хлеба и кофе
Отличается утренний город от вечернего,
И ещё угасающими цепочками огней...
А вечерами – в застывшем равномерном свеченье
И дома почему-то видятся в профиль,
И запах бензина – куда сильней.

Но уйдя из улиц, люди, как боги
Зажигают в сумерках за окном окно,
И превращают вопреки дневной тревоге
Не воду – кофе в золотистое вино.