Не то чтоб я любила этих длинношеих птицезмей - тех, что когда-то на альпийском озере потоптали красными ногами наши пластмассовые миски, пытаясь принять участие в нерассчитанном на них завтраке. И только доблесть бегемота, схватившего хворостину, длинней лебединой шеи, нас спасла.
Но когда привычно, вглядываясь через тонкий ледяной туман в лес, между замёрзших блестящих каштановых стволов в блеске полузамёрзшего пруда, я увидела силуэт с изогнутой шеей, - стойкий оловянный солдатик - зеркало, танцовщица - декорация сказки, которую чего взрослым перечитывать - одно расстройство, а может, попросту коврик на кухне у Марьи Синявской - коврик с московского рынка полувековой давности.
