Недавно за обедом Ксавье изрядно меня повеселил рассказом о своём летнем путешествии по Киргизии (всё ж легче произнести, чем Кыргызстан, где аж дважды «рот раздирает до ушей небывалый, невозможный звук «ы»»). Он провёл там три недели – втроём они путешествовали – как сказал Ксавье – он ездил с подругой и с подругой детства.

Прилетели в город Бишкек, заранее по интернету найдя жильё в чём-то вроде B&B, который держит пара тамошних русских. Парень работает программистом, а девчонка дизайнером, оба очень дружелюбные и говорят по–английски.

Прожив в Бишкеке несколько дней, собрался Ксавье со спутницами в Ферганскую долину, в город Ош. Добрый владелец жилья отправился вместе со своими постояльцами на базар выбирать не самовар, а экипаж с шофёром, такой, чтоб по возможности в пути не развалился. Он тыкал стоявшие у рынка старые вёдра в бока и колёса, и выбрал какой–то джип, который несмотря на заслуженный исцарапанный вид, стоял крепко и должен был сослужить службу. И действительно через 7 с чем–то часов душевытрясательной дороги ребята в Ош прибыли. Сняли жильё в довольно богатом доме.

По словам Ксавье Бишкек – город как город, а Ош, на границе с Узбекистаном и Таджикистаном, место богомольное – и пять раз в день все жители дома, где они поселились, отправлялись в мечеть на молитву, оставляя дом совершенно без присмотра – хоть всё имущество выноси.

Ош – город приятный и красивый, и Кзавье задумчиво сказал своим девочкам, что вроде бы незаметно никаких тут этнических конфликтов – здесь и киргизы, и таджики, и узбеки. Но девицы, внимательней читавшие путеводитель, сообщили ему, что в 2005–ом вообще–то на улице в Оше сожгли 8 таджиков, а так, конечно, ничего не заметно.

Возле Оша самый большой в мире ореховый лес, и ребята решили пожить там дня два в палатке, а для этого всё сначала разузнать в туристском бюро, которое представляло собой несколько топчанов под платанами во дворе. Кстати, Ксавье выучил два русских слова: топчан и маршрутка, а от слова маршрутка даже произвёл глагол – marcheroutiner – это ехать куда–нибудь в бензинной вони, и чтоб душу вытрясало без остатка.

Как истинный пашА, Ксавье послал в офис девиц договариваться, а сам, как в известной истории про еврея и нескольких жён, взял раскладушку и пошёл в сад.

Когда через полтора часа девицы всё ещё не вернулись, он отправился их искать – они сидели на топчане в туристском офисе очень рассерженные, а офисный сотрудник пребывал в полном недоумении – ну, никто же с женщинами не договаривается, и он им давно твердит, чтоб мужика привели!

В Оше ребята познакомились с голландцами, которые на древнем джипе решили проехаться по дороге (естественно, неасфальтированной) в Таджикистан через горы. Дорога в колдобинах, взбирается на 3900, зимой там -40, так что промерзает она насквозь, ну и в результате буйства стихий дорогой её иногда сложно назвать (Колька сказал, что она именуется торжественно Памирский тракт). Места вокруг абсолютно пустынные. Дикие горы.

Однако люди встречаются, и весьма часто. Велосипедисты.

На мой вопрос, откуда они берутся, Ксавье ответил, что первый встреченный был из Фонтенбло, с приятелем из Лиона, а вообще собрались там все европейские полоумные. Конечно, впрочем, не все – не один Памирский тракт на свете есть, разные у полоумных возможности. И не только европейские – следующим ими встреченным оказался девятнадцатилетний ново-зеландец. Он ухитрился не взять с собой длинных штанов – на этой высоте с соответствующей температурой по ночам и соответствующим солнцем днём...

Большинство велосипедистов ездят там по двое. Ново-зеландец был один. И ещё в одиночестве путешествовала англичанка на «веспе». С ней ребята познакомились, когда она возле своего мотороллера сидела на корточках и шарила руками в дорожной пыли. Естественно, завидев кого-нибудь на обочине, все останавливаются, – мало ли какая помощь нужна. Когда ребята вышли к ней из машины, она очень сердито сказала: “I’ve lost my keys”. Потом, впрочем, пояснила, что это не слишком страшно, потому что завести свой мотороллер она и без ключей может – достаточно его пихнуть в жопу. Но домой в Англию ей хотелось вернуться с ключами.

Ещё Ксавье видел людей, которые ленились мазаться кремом от солнца. Один по его словам был радиоактивно красного цвета, и по мнению Кзавье останется без носа в результате такого идиотского поведения.

На границе с Таджикистаном джип остановили, и таможенник на английском языке зачем–то потребовал, чтоб ему показали все наличные деньги. Было очень неуютно. Пустота, никого, и таможенник каждую купюру зачем–то рассматривает на просвет. Всё вернул, напутственно и торжественно произнёс: «control is control».

Голландцы-джиповладельцы остались в Таджикистане, а Ксавье со спутницами стали искать, кто их обратно отвезёт – отправились, как водится, на базар и нашли таджикское семейство, ехавшее по своим делам в Киргизию. На обратной дороге его совершенно поразили таджикские маленькие дети – они втроём девять часов тихо ехали в багажнике.

Вернувшись в Киргизию, ребята провели несколько совершенно курортных дней на Иссык–Куле, а потом ещё пять дней в горах. У них было намечен поход – опять на серьёзной высоте – 3600–3900.

На Иссык–Куле они познакомились с чешскими студентами и отправились в поход вместе. Одну ночь провели в базовом альпинистском лагере под пиком Ленина. Красота – говорит – невероятная – огромная пирамида красного камня. И ещё Ксавье глаз не мог отвести там от самого современного легчайшего альпинистского оборудования.

Наутро один из чехов с совершенно ошарашенным видом схватил его за рукав: «Видишь этого человека – спросил он, указывая пальцем на незнакомого Ксавье мужика возле альпинистской палатки – это мой препод, электронику у нас ведёт».

Поход удался на славу, только Ксавье забыл как малокомфортно тащить на высоте семнадцатикилограммовый рюкзак.

***
На мой вопрос, куда он собирается следующим летом, он ответил, что ещё не знает, куда ему захочется!