На ходу, вспоминая воспитание Саши Яновской, которой мама не разрешала есть на ходу, сожрали по бублику-бэйгелу, из которых неплохие бутерброды соорудила нам приветливая девочка из недавно возникшей сети bageland – нам было не выбрать, что именно мы хотим получить в свои бублики, а она все начинки аппетитно нахваливала. Именно на ходу, не присаживаясь на скамейку – холодно зимой на скамейках бублики есть.
Обнаружили, что в честь конференции по климату площадь перед Пантеоном уставили глыбами льда – энергию потратили, углекислый газ выпустили, чтоб глыбы эти соорудить. И народ меж них бродил и их фотографировал. Под глыбами было мокро, лужи растекались, и Машка предложила побыстрей оттуда смыться – пока ноги сухие.
Ещё при свете мы добрели до нашей площади Контрескарп. И уселись в первом ряду нашего любимого кафе – в задних рядах совсем жарко от газовых обогревалок, а в переднем у нас под джинсами в конце концов замёрзли коленки.
На площади стоял загадочный прилавок. На нём висел транспарант assistance alcoolique. Какую именно помощь там оказывали алкоголикам, мы не узнали – может, просто бесплатную фанту наливали из бутылок, которыми прилавок уставлен был. А один из двух людей, ведавших прилавком, по неизвестной причине то и дело надевал себе на голову абажур – то наденет, то снимет.
А ещё в ту субботу был телетон, и на Контрескарпе один из его центров – собирали деньги на исследования по редким детским болезням. Лотерейные билетики, которые тебе предлагали купить по три евро за штуку, все были выигрышные, потому как местные магазинчики и ресторанчики в телетоне участвовали – и выигрыш заключался в скидке на покупку. Мы выиграли евро скидки на банку майонеза. Поскольку майонез нам совершенно был не нужен, билетик мы оставили на столике в кафе.
Сборщики денег бегали по соседней Муфтарке и по площади с завидным рвением. Особенно отличался папа с двумя дочками, – лет восьми и, может, шести. Папа стоял на месте, почитывая телефон, а девчонки напрыгивали на прохожих из-за угла, – Машка сказала, что прям как гончие, – видимо нас-зайцев загоняли.
Появился элегантный не слишком молодой мужик со странным длинным предметом подмышкой. Предмет оказался пюпитром – он его установил и отправился к маленькой машинке, задвинутой вплотную к скверу посреди площади, так что при большой нужде объехать было её всё-таки можно. Из багажника ноты достал. Пока он обустраивал пространство, к нему присоединились девица в красном пальто и пожилой мужик с гармошкой.
Примерно в это же время на площадь вывалилась из-за угла разношёрстная и разновозрастная толпа с жёлтыми красавцами барабанами под предводительством азиатского вида мальчика в полосатом шерстяном колпаке. Барабаны эти люди побросали в сквере, оставив часового, и и куда-то ушли.
Мы с интересом наблюдали за приготовлениями, думая, устроят ли музыканты нам какофонию, подерутся между собой, или как-то договорятся.
Сначала троица с нотами и с гармошкой договорились со сборщиками денег, чтоб те выключили свой играющий ненавязчивую музыку железный ящик – полюбовно.
Девица в красном пальто запела под гармошку, потом пошла танцевать с мужиком, который ноты принёс. Через некоторое время к ним присоединились ещё несколько пар. Потом девица раздала нам слова песен, но подпевать народ оказался не готов – песни были незнакомые, сочинённые кем-то из их славной троицы.
Тем временем вернулись владельцы барабанов. О чём-то поговорили с гармонистом, – не подрались, а поулыбались, – пение закончилось – а барабанщики с барабанщицами, с идущим спиной вперёд предводителем, громобойно обошли площадь, и удалились на Муфтарку – «но прислушайся, услышишь, как весёлый барабанщик...»
Кафе наполнилось под завязку. Девица опять запела. Народ поднимался с места, фотографировал телефонами, опять садился.
Коленки мои совсем замёрзли, и я уговорила Машку, что хватит зевакствовать, и выпить горячего вина мы можем уже в каком-нибудь другом кафе – тут-то мы пиво пили.
Мы дошли до Нотр-Дам, постояли на мосту, глядя как дышит чёрная Сена, а перед тем как нырнуть в метро сели на улице за столик, где на окнах красно-зелёно-синие гирлянды почему-то особенно зазывно мигали, уводя в три года назад, в пять, в двадцать... Сели и через минуту собрались вставать – стало понятно, почему в этом кафе уличные столики пустые, и весь народ внутри, – да просто обогревалки не работали. Но вышел официант, и включил обогревалку у нас над головой, и увидев наш только что ухваченный в любимой булочной торт, хищно сказал – «а это ведь мне», – и мы выпили нашего горячего вина с корицей – вот и сказке конец.
И картинки сюда же
