И радио у него под сурдинку звучало – станция musique classique – ехали под Рихарда Штрауса, и капли липли к окнам.
А сегодня – весна – облака в кривых дырках. И камелия расцвела.
Чтоб не забыть...
И радио у него под сурдинку звучало – станция musique classique – ехали под Рихарда Штрауса, и капли липли к окнам.
А сегодня – весна – облака в кривых дырках. И камелия расцвела.
-
(no subject)
В моём любимом кооперативном магазине, куда Франсуа сдаёт виноград и всякие травки, он, когда мы только приехали, велел нам взять впрок спаржу,…
-
(no subject)
Память моя зовётся Осла Белла. Вот Машка одержима справедливой страстью – каждое растение надо назвать. Всего живого, да и неживого, нужно знать…
-
У Ишмаэля
Вечер, утра не дряннее, вечер, платежа красней. Оторвавшись от корней и от всего, что знал Линней, по подтайному подснежью, обнажившему нутро, день…
- Post a new comment
- 15 comments
- Post a new comment
- 15 comments
-
(no subject)
В моём любимом кооперативном магазине, куда Франсуа сдаёт виноград и всякие травки, он, когда мы только приехали, велел нам взять впрок спаржу,…
-
(no subject)
Память моя зовётся Осла Белла. Вот Машка одержима справедливой страстью – каждое растение надо назвать. Всего живого, да и неживого, нужно знать…
-
У Ишмаэля
Вечер, утра не дряннее, вечер, платежа красней. Оторвавшись от корней и от всего, что знал Линней, по подтайному подснежью, обнажившему нутро, день…
