Когда мы с Таней по утрам плаваем вдвоём, я, естественно, без маски, – плыву с головой наружу, – Таня, когда нас всего двое, держится очень близко, и стоило мне сегодня поднырнуть, как она ринулась ко мне, и выныривая, я ткнулась в шерстяной бок, который пришлось отодвинуть. Я на плаву пою песни или Тане читаю стихи – иногда по возрасту, а иногда не очень.
Сегодня вот я ей прочитала про то, как «у наших ворот за горою жил да был бутерброд с колбасою», а потом, увидев огромный белый парус, медленно выходивший из-за скалы, я вспомнила Лермонтова.
И громко прочитав «Белеет парус одинокий» как-то очень стиху этому обрадовалась – как сто лет не виденного друга встретить и с изумлением убедиться, что не постарел нисколько, и всё хорош. Хоть Васька и ворчал, что «Парус» Михаил Юрьевич сдул у Вальтера Скотта, но только мотив он взял, а так-то у Скотта – площе, глуше, тривиальней…
