Сегодня утром на автобусной остановке мужик с седым хвостиком держал за руку девчонку лет восьми, на него похожую и чертами, и выражением лица, – то ли юный дедушка, то ли не юный папа.

Он белый, а девчонка почти чёрная.

Всё-таки удивительно, как мир вечно бродит по синусоиде – туда-сюда обратно, тебе и мне приятно – такая загадка была напечатана в журнале «Мурзилка».

Коротко стриженые вместо растрёпанных и хвостатых...

Во втором романе Егора Грана (он же Егор Синявский) взрослые дети ругают распоясавшихся родителей предпенсионного возраста, когда те с танцев возвращаются среди ночи и нетрезвые, а некоторые ещё и подружек домой приводят. Родителям только и остаётся, что прятаться, да на тайные свидания ходить.

Пару дней назад я слышала по радио Салмана Рушди, который совсем не трудится быть политкорректным. Его про исламофобию спросили – как он к ней относится. И он ответил, обращаясь к корреспонденту – «ну, если вы мне скажете, что земля, к примеру, плоская, я вам скажу, что вы идиот.» И что сорок лет назад он ни за что бы не поверил, что в мире такое место займёт религия...

Поколения сменятся опять: «И не одно сокровище, быть может, минуя внуков, к правнукам уйдет; и снова скальд чужую песню сложит и, как свою, ее произнесет.»

И какой-нибудь следующий Сартр будет бегать голый по Парижу… Но это уже после нас… Увы!

Подошёл автобус, я ехала рано, к директорскому завтраку в 9, полусонно глядела в окно, злилась на полупробки, радио слушала, ленясь вытащить планшет – ещё одно усилие сонному человеку – рюкзак раскрыть, пошарить там, а отделений целых три…

И вдруг в небе я увидела – нет, не летающую тарелку, тарелке или там блюдцу я бы так не удивилась.

По небу – всё выше и выше плыл мусорный мешок, обычный чёрный мусорный мешок, явно надутый гелием, как воздушный шарик – я тянула шею, следила за ним – мусорный мешок, перетянутый тесёмкой.

Кто его надул и как?

И скрылся в облаках.

«Девочка плачет, шарик улетел». Нет, и плакать нечего, это большой чёрный мешок от нас с приветом – через тернии к звёздам!