***
Играют синие огни на лапах ёлок,
Большая площадь кое-как освещена,
Да в жёлтом блеске фонарей, на ветках голых
Случайных листьев уцелела желтизна –
Ещё колышутся над ёлочным, над синим,
Пока их слабый ветер с веток не сорвёт...
Луна приткнулась между башнями и шпилем...
Ну что, Нотр-Дам, покажешь мне под Новый год?
Невыразительны апостольские лица:
Затенены – не разглядеть, и лишь одно –
Лицо неверного Фомы едва искрится:
Живой луной оно слегка освещено.
Ну да. Одиннадцать нисходят к нам по шпилю,
А он, Фома, он – архитектора портрет.
Лицом к луне штурмует шпиль, чтоб не забыли,
Кто восстанавливал собор десятки лет!
Вьоле Лё Дюк идёт по шпилю вверх, а ниже
Река, кафешки и толпа цветных огней...
На левой башне, над предпраздничным Парижем
Среди химер есть лица двух моих друзей...
Я им дарил тех двух химер когда-то в шутку –
Настольный гипсовый уменьшенный портрет!
...Декабрьский ветер в башнях вечную погудку
Всё повторяет, всё твердит: «их нет, их нет...»
А посреди химер, гаргуй и прочих статуй
(Кто, кстати, выдумал вот так пугать детей?)
Мудрец масонский, говорят, алхимик спрятан,
Химичит что-то химеричный книгочей...
А впрочем, ладно уж, пускай себе химичит,
Не знаю кем, да и зачем тут влеплен он,
Что и кому, и для чего он всё талдычит,–
Но и ему не разгадать секрет времён...
22 декабря 2011
***