В пятницу вечером мы долго стояли с Ишмаэлем, опираясь на холодный парапет, и глядели на несущуюся мощным потоком вздувшуюся, захлестнувшую нижние набережные Сену. Как она тащит в море разных зверей – вот длинный чёрный деревянный питон скалистый змей выскочил из-под моста, а там и крокодил за ним.

В субботу шли с Таней по лесу – и зябкие берёзы поднимались к нам по склону, – даже наши берёзы средних широт, не такие белые, как северные, в серости бесцветного января хватали за душу невесомой прозрачностью.

На пруду сушил растопыренные крылья похожий на птеродактиля баклан.

Сегодня мы убрали ёлку, засунули на антресоли ящики с игрушками, а на пруду мы с Таней видели красавицу – рыжеголовую утку-мандаринку.

От нелюбимого месяца января осталось три дня. Тычусь взглядом в книжки на полках, чищу мандарин, и запах заполняет комнату.

Тополь за окном заглотила уже не такая ранняя, как месяц назад, тьма.

«Театрального капора пеной»...