К середине февраля дни и в самом деле длиннеют. Вечером выходишь с работы в эдаких дрожащих холодающих предсумерках.
Снег сошёл, трава мокрая, чуть примяты примулы и анютины глазки.
А потом небо делается яблочным. Даже, когда основной его цвет – не темнеющий прозрачный зелёный, а синий в розовую прожилку.
Всё равно – зелёное яблоко – тыблоко – выблоко.
«Когда я снова снова стану зябликом, и снег опять запахнет яблоком»
А я малиновку вчера под дождём встретила – толстую довольную круглоглазую – на ветке сидела, на меня глядела. Не просто представительницу малинового рода, а малиновку Маню.
*** Чёрно-белую гравюру зимы Начинает раскрашивать свет: И лиловый тюльпан на кочке – (Со вчера только снега нет!) – Уже нахально тянется ввысь, Разорвать занавеску серого неба До поверхности синевы.
А как только серая занавеска Развалится, и растаяв, Распахнёт неистовую лазурь, От зимы останется только сорока – Самая зимняя птица, Эта гравюра на дереве, Ярче и контрастней всех прочих гравюр.
Особенно у тех, кто свою зиму другим спихнул. Я прям видела, как из Франции к нам волнами шли снеговые тучи. Не внутренним взором, не, на радаре осадков. И она пришла и расположилась, зима-то.
Наши-то тоже живы. Гляжу - эрантисы толпами из-под снега торчат, кое-где и подснежники вполне живые видны, но снег лежит и подмораживает ночами и днем в тени.
угугум. С Бретанью договорилась. На две недели с субботы 16 мая. Завтра Мари-Этьен мне напишет, как они ездили в Сикким. Я про такое место и не слыхала. Нашла на карте - Гималаи.