Городок Сен-Геноле – знакомый белый домик удивлённо глядит на океан – чему изумляется – ведь сколько лет стоит – на краю песка. Другие дома рядом с ним поспокойней, хоть и подобрались к ним гранитные валуны, – носороги, бегемоты тяжкие неподвижные. Садов возле домов нет, какое там – просоленный ветер продувает насквозь, деревьям тут не выжить, только травы, гигантские цветы, – простые ромашки – а такие огромные. И чайки немаленькие.
Мы шли краем моря и с Машкой выбирали себе дом, и выбрали – огромными цельными стеклянными стенами обращённый к морю – и хозяин возился на лужайке.
А потом начался пляж, отделённый от бескрайнего маленьким вдающимся в море поросшим осокой холмиком.
Мы с Машкой выкупались в бухте, Бегемот с Таней нас подождали на берегу. Потом пошли по песку вдоль моря.
У кромки воды сидели чайки, и рядом что-то такое чёрное торчало, не разглядеть издали. Машка предположила, что это деревяшка.
Мне всё-таки захотелось проверить. Через несколько шагов стало ясно – это существо, вряд ли живое, но существо. «Только б не дельфин» – сказала Машка.
Это была акула, ещё живая, но было ей очень плохо. Небольшая, с метр, наверно. Она лежала на песке, и отливные волны не докатывались до неё. Иногда она вздрагивала всем телом. Повреждений на ней видно не было.
Мы схватили Таню, подозвали Бегемота, ещё двое мальчишек подошли. Мы все сгрудились вокруг акулы и пытались понять, можно ли что-то сделать, может ли она вообще выжить. Машка поливала её водой из бутылки, и она вздрагивала, когда вода попадала на жабры.
Схватить в руки метровую акулу и унести в море было страшновато, хоть и ясно было, что она еле жива.
Палки, чтоб её как-нибудь в море затолкать, не было в видимости.
Тут Бегемоту пришло в голову – есть орудие – Танина верёвка-поводок, у которой на конце петля.
Мы надели петлю акуле на хвост, и я потащила её за верёвку в воду.
Увы, это ей явно не помогло – в воде она перевернулась на спину. Но продолжала трепыхаться. Больше мы явно не могли ничего сделать.
Машка сказала, что всё-таки так ей лучше. Ну да – лучше умереть в воде? – спросила я.
Мы ушли, пошли дальше по пляжу, к полуостровку, заросшему осокой.
Потом повернули назад. На обратном пути опять увидели акулу – волны слегка её перекатывали. Она уже не трепыхалась.
Рыбы не очень близкие родственники, всё ж не млекопитающие, не птицы, – чёрт его знает, о чём акула думает, чему радуется, плавая по морю...
Но – так её жалко – звери – они такие беспомощные...
Непостижимо – живая сильная красивая, плотная её акулья кожа, – и один шаг – в неживое из живого... как же так можно...
