В воскресенье утром мы с Сашкой сели в автобус и поехали с Яникула вниз – ну, не то чтоб куда глаза глядят, но не решив заранее, где мы хотим выйти. И не доехав до центра, вышли в Тестаччо – когда-то дешёвом жилом районе, нынче – как это вечно случается в столицах – в достаточно модном и недешёвом.
Нам он показался скучноватым и не то чтоб уж очень оборудованным для удобного житья-бытья – впрочем, в моём очень любимом Риме всюду бросается в глаза отсутствие привычных деталей удобной жизни большого города – очень мало велосипедов и самокатов – понятно, что по холмам на обычных велосипедах не разъездишься, но на электрических вполне бы... Мало детских площадок, мало газонов (впрочем, некуда их деть – в Риме много стен и узких улиц между стенами...), и только очень небольшой кусок нижней набережной Тибра обжит...
Тестаччо – вообще-то построен на мусорной куче, как, впрочем, и Монпарнас... Только Монпарнас был попросту горой мусора, а в Тестаччо – мусор благородный – эта гора выросла из обломков амфор – причём амфор от масла – от прогорклого масла совершенно было невыгодно посуду отмывать. Вопрос «этих помоем, или новых сделаем?» тут получил чёткий ответ – новых сделать дешевле! Так что Тестаччо – попросту гора черепков.
Мы бродили туда-сюда по каменным улицам из довольно высоких, выше парижских, домов, а потом незаметно оказались на травяном краю большой магстрали, и тут обнаружили, что уровнем ниже – уйма маленьких домиков, в некоторых экзотические рестораны – вроде «кухни инков», – а в некоторых люди живут.
Над одним из домиков красуется вывеска « radio Londra » – к чему бы? Во Франции «radio Londres» имеет совершенно определённый смысл. Во время оккупации из Лондона говорил де Голль, и «radio Londres» – это его выступления были, а сейчас так называют передачи радиостанций соседних стран в дни французских выборов. У нас запрещено сообщать о недосчитанных результатах до шести вечера, когда закрывается бОльшая часть избирательных участков, чтоб не влиять на избирателей, а соседние страны не ограничены нашими законами, так что в день выборов народ жадно слушает бельгийцев и швейцарцев. И это «radio Londres».
Из Тестаччо мы пошли в центр, сначала к холмам возле Колизея – на Celio, оттуда, заглянув в пару тамошних церквей, к Santa Maria Maggiore, потом к Квириналу, к Навоне, потом к портику Оттавио, где у тамошних евреев поужинали уже совсем поздно, после девяти, когда воскресным вечером почти все ресторанчики были закрыты. Телефон, считавший наши шаги и километры, насчитал 28 километров хожденья нога за ногу...
Домой поехали на трамвае – одна из римских радостей – ночью из трамвая – возникают громады. И сжимает горло – эти выламывающиеся из тьмы к тебе – стены, колокольни, крыши, века...
***
Замок Ангела стал музеем.
Первый век и двадцатый квиты:
Стали кошками львы Колизея,
Итальянцами стали квириты.
Итальянцы бастуют лихо,
Кошкам носят еду старушки,
По музеям ржавеют тихо
Гладиаторские игрушки.
Все руины пристойно прибраны,
Всё на месте – и пицца, и пьяцца...
Но когда засыпают римляне,
Львы по крышам уходят шляться.
