Первым нашим зверем был котёнок по имени Том, наверно, его назвали в честь Тома Сойера. Котёнок родился чёрно-бурым, как лис. Я очень хорошо помню, как мы его брали. Дело было на даче, и критерием выбора послужил именно цвет. Потом-то он стал обычным чёрным котом. Жил бурной жизнью некастрированного кота и как-то раз не вернулся домой...
Следующим зверем был хомячок - маленький серенький аккуратненький. Его нам подарил родительский приятель из зоологического института, так что хомячка мы спасли от страшной судьбы. Хомячок жил в аквариуме с сеном и пользовался беззаветной любовью бабушки - она подолгу с ним разговаривала, неоднократно подчёркивая, что он, хомячок, хороший добронравный зверь, чем в выгодную сторону отличается от противных непослушных девчонок. Увы, хомячок прожил недолго - век у них короткий.
Как-то раз на даче у нас немного погостила черепаха. Папа повстречался с ней на улице Зеленогорска, где мы тогда проводили лето. Черепаха куда-то шла. И поскольку Зеленогорск - не в Америке и не во Франции, а под Питером, где черепахи сами по себе не гуляют, он её подобрал и принёс домой. Не помню, пытались ли мы разыскать черепашьих хозяев. Так или иначе, черепаха у нас не задержалась - она УБЕЖАЛА. Возможно, ей у нас не понравилось - дело в том, что мы хотели выяснить, не морская ли она, и для выяснения купали её в бочке с дождевой водой. Бабушка, называвшая черепаху каракатицей, за неё заступалась.
Убежала черепаха от нас, спрыгнув вниз с балкона второго этажа. Причём, удалось ей это со второй попытки. После первой попытки побега мы отловили её в саду - она целеустремлённо куда-то направлялась, совершенно неповреждённая. Но через несколько дней она всё-таки спрыгнула с балкона и ушла совсем. Может, и не черепаха она была вовсе?
Сдедующий зверь был - хомячище, рыжий и свирепый. Хомячище прожил неделю у моей подруги в одном доме с кошкой. Пострадали оба - в тяжёлом бою хомяк потерял глаз, а кошка - ухо. Этот свирепый зверь нисколько не походил на нашего предыдущего нежного и безответного хомячка, и мы к нему так и не привыкли.
Сердобольная мать приволокла откуда-то безобразно альбиносную хомячиху, и наши хомяки начали плодиться. Мать мужественно пристраивала потомство - во всех знакомых и родственных домах появились хомяки. Они почему-то звались именами американских президентов. Когда маме стало ясно, что пристраивать хомячков уже некуда, она сумела пристроить хомячиху. А хомяк через короткое время пал жертвой неуёмной любви к свободе - он каким-то образом убежал из аквариума, мы нашли его засохший трупик через пару месяцев - на дне пятилитровой стеклянной банки, задвинутой куда-то в дальнюю даль кухонного шкафчика.
Последним зверем из детства была кошка Пуся. Подруга нашла на лестнице кошку с котятами - Пуся была из этих найдёнышей. Маленькая, изящная, очевидная котиная красавица - как же в сексуальном томлении она орала под дверью на лестницу. Естественно, мы распахивали дверь - Пуся возвращалась через несколько дней - ласковая и удовлетворённая. Потом рожала. Первых котят она родила у меня в кровати. Я проснулась в луже крови, но все котята были живы.
Котят тоже удачно раздавали. Милейшая кошечка Катерина даже уехала в Москву с моим приятелем.
Правда, от частых родов у Пуси случился мастит, и её пришлось носить на уколы в поликлинику.
Так всё и шло - путём. Я уже школу закончила, когда Пуся пропала - не вернулась из очередного загула. Мама была совершенно уверена, что её украли - такую красавицу. Я всё-таки думаю, что она погибла - мало кто из котов и кошек, ведущих истинно котиную жизнь, умирает в своей кровати...
