Вечное шуршанье травы. Город после нейтронной бомбы – людей нет, а пива залейся.
Нагроможденье кирпичных стен, каменных ступеней, безголовых статуй – головы на тонких шеях отрываются первыми, а ещё сифилитические носы.
Когда-то главный порт – Тибр впадал в отступившее нынче море.
Улицы названы – Театральная, Рыночная.
Мы не нашли таверны с громадным каменным столом, заблудившись в переулках, тупиках, спотыкаясь на ухабистой земле. Но нашли стол поменьше.
Рыбный рынок. Но в основном, бани и храмы. Бани прекрасней храмов, мозаичные полы с дельфинами, рыбами, гребными галерами, идущими под парусами.
Что они делали в банях ясно – философствовали, завернувшись в полотенца.
«Добрый вечер, проконсул или только-что-принял-душ.
Полотенце из мрамора чем обернулась слава.
После нас -- ни законов, ни мелких луж.
Я и сам из камня и не имею права
жить. Масса общего через две тыщи лет.
Все-таки время -- деньги, хотя неловко.
Впрочем, что есть артрит если горит дуплет
как не потустороннее чувство локтя?
В общем, проездом, в гостинице, но не об этом речь.
В худшем случае, сдавленное "кого мне..."
Но ничего не набрать, чтоб звонком извлечь
одушевленную вещь из недр каменоломни.
Ни тебе в безрукавке, ни мне в полушубке. Я
знаю, что говорю, сбивая из букв когорту,
чтобы в каре веков вклинилась их свинья!
И мрамор сужает мою аорту.»
А в храмах? Вестлалок трахали?
Театр, конечно, тоже есть. Без набивших оскомину зрелищ никуда.
Вокруг Колизея вульгарная толпа. Хватают за рукав продавцы чего-ни-попадя. Мудаки, переодетые гладиаторами, опираются на картонные мечи.
Но и римляне были не лучше со своими львами и гладиаторами.
А эта пустота, тишина, каменные маски – эффект присутствия – только не живых базарных римлян – это с живым временем разговариваешь, просишь пощады, похлопывая по каменном столу.
Банные
Театральные
Улица
Сосны, колонны...
Арки, подворотни
Громоздится
Горшечная
Анемоны
Воронье
Прощальное
Там же почти три года назад
