Консьержка необычная, она читает Толстого, цитирует «Анну Каренину», слушает классическую музыку, с первого взгляда на старый голландский натюрморт опознаёт его автора. Не консьержка, а интеллектуалка без формального образования.
Девочке по дневнику можно дать скорее 15 или 16 лет, чем 12. Но я готова допустить, что бывают такие гениальные взрослые дети.
Тем более я могу согласиться с тем, что бывают удивительные консьержки.
Оба дневника интересны. Они написаны превосходным языком, причём разным. И в том, и в другом есть любопытные неглупые рассуждения, наблюдения, временами возникает даже эмоциональная сопричастность.
Правда примерно половина и того, и другого дневника представляют собой социальную критику современного общества, и критика эта неумна и тривиальна. Набившее оскомину и несодержательное сегодня противопоставление богатых и бедных. Не то чтоб у Muriel Barbery бедные были заведомо хорошими, но уж богатые определённо оказываются глупыми и плохими.
С этим можно было бы примириться – абстрагироваться от бездумного набора левых представлений и не задавать ненужных вопросов, вроде того, почему консьержка не выучилась в университете, и почему перед ней виновато общество, а не её собственные родители, которым мысль о том, что можно дать детям образование, была не просто беспредельно чужда, а непостижима.
Если бы книга закончилась на середине, и сюжет не развился, у меня не было бы особых к ней претензий. Я бы с удовольствием прочитала дневники и сказала, что несмотря на странные идеи, книжка хорошая.
Но Muriel Barbery захотелось развить сюжет. И тут произошло нечто не лезущее ни в какие ворота, если не предположить, что она намеренно создала стёб.
Она написала очередную сказку о Золушке, отличающуюся от других весьма многочисленных сказок о Золушке только тем, что разменной монетой в этой версии служат не красота, добрый нрав и маленькие ножки, а ум и образованность.
В остальном же пьеса разыграна по нотам. В доме появляется новый жилец – очень богатый японец – умный культурный образованный, ну, просто великолепный. И он замечает удивительную консьержку и поразительную девочку. Консьержку он сначала зовёт в гости, потом дарит ей замечательные платья, затем ведёт в ресторан, и вот-вот уже пойдёт дело к объяснению в любви. Но тут Muriel Barbery спохватилась, что от литературы она постепенно перешла к розовому роману, и срочно консьержку погубила – она, бедная, попала под машину, спасая жизнь клошару.
...
И всё-таки на стёб эта книга не похожа – дневники, рассуждения – всерьёз, там и «ума холодные наблюдения», и «сердца горестные заметы».
Получилась плохая книжка, которую очень приятно и интересно читать.
