Вчера со сцены в зрительный зал выбежала девочка с фонарём – по сценарию бессмысленного спектакля она искала отца. И этот яркий фонарь в тёмном зале напомнил мне, как я плавала на байдарке по Дрисскому озеру.
Это был мой первый в жизни байдарочный поход. За год до того папа с приятелями ходил на Кольский полуостров. И это был первый в жизни папин байдарочный поход. Чисто мужской тяжёлый с волоком между речками. Было их, кажется, трое мужиков. И каждый из них поймал одну незаконную сёмгу.
В поезде их, грязных и заросших, не хотели пускать в вагон-ресторан, но всё-таки пропустили, и тогда они посрамили этих вредных официантов – достали замызганную банку с красной икрой и швырнули её на стол, и сожрали.
Сёмгу папа привёз на дачу в Усть-Нарву, где мы с мамой его ждали. Приехал он поздно вечером. Родительский приятель с соседней дачи утром зашёл на веранду, где ещё папа с мамой валялись в кровати, стал болтать с мамой и только через несколько минут заметил папу. Все очень веселились – спрашивали у приятеля, решил ли он, что мама у всех на глазах валяется в постели с чужим мужиком, и галантно этого не заметил, или просто не увидел, что мама не одна.
А через год после того похода был ещё один суровый Кольский поход, за которым дачный отпускной – по речушке на границе Псковщины и Белоруссии, впадавшей в Дрисское озеро. В этот дачный поход взяли и меня.
Речка была совсем узкая, над ней чуть ли не смыкались деревья, и малинник по берегам рос так близко к воде, что можно было рвать ягоды прямо с лодки.
Мы плавали втроём – с папой и его ближайшим другом. А через несколько дней познакомились с мужиком, сплавлявшимся в одиночку, и дальше пошли двумя байдарками.
Мужик – чернобородый рисующийся красавец – напоминал Гартвига из «Предварительных итогов», тогда недавно вышедших. Казался циничным удачником. Он рассказывал о невыносимо тяжёлых походах по Северному Уралу и Сибири, которые каждый год совершал в компании других байдарочников из своего института. Как правило им удавалось устроиться так, что за весьма дорогие билеты платил местком – ребята ходили по ленинским местам, к примеру, начинали в Шушенском.
На нашей милой речушке мужик как раз отдыхал после такого тяжеленного и оплаченного похода.
Мы доплыли до Дрисского озера и расставили палатки на берегу. Я не помню, зачем вечером я решила покататься по озеру в одиночестве.
Стемнело, берега поднимались чёрной кромкой леса, плескали слабые волны, я не не то чтоб заблудилась, я затерялась, а потом увидела фонарь. Папа стоял на берегу и светил мне.
Через несколько дней мы закончили поход. Переночевали в деревне, где нас спрашивали, кто нам платит за то, что мы живём в палатке и плаваем по речке. А наутро нас отвезли на станцию на грузовике. Мы медленно ехали по ухабистой дороге, а перед нами, подпрыгивая на длинных ногах, бежал аист и не хотел улетать.
Домой мы возвращались в душном общем вагоне с деревянными жёсткими скамейками.
