Когда мне было лет пять, мы поехали с родителями в Москву в гости к деду. И я впервые увидела эти волшебные шары. У деда в квартире были высокие потолки с лепниной - выпущенный мной шарик взлетел на потолок, как учитель пения, но не спросил, какой урок, а просто мирно приткнулся в угол.
Дедовская жена Наташа дружила с Лидией Корнеевной Чуковской и очень хотела свозить нас в гости в Корнею Иванычу. Надо сказать, меня эта перспектива не радовала - я в детстве очень стеснялась чужих людей и совершенно не хотела представляться классику. Но моего мнения не спросили.
Поехали в Переделкино. Я взяла с собой любимые шары, держала их очень крепко, чтоб не улетели.
А дальше я помню вот что - помню зрительно. Огромный Чуковский около крыльца. Вроде бы пахнет землёй, весной, но, может быть, я это сейчас придумала.
Чуковский говорит мне: "Давай отпустим шарики". Я стесняюсь сказать "нет". Мы отпускаем их по одному, очень медленно. Почему-то перед глазами синий - в синем небе.
Я совершенно не понимаю, зачем Чуковский отпустил мои шарики. От жадности отучал? Предлагал посмотреть на шарик в небе?
Как же мне их было жалко - невыносимо. Какое было ощущение чудовищной несправедливости!
От той поездки осталась книжка с дарственной надписью. Стоит на полке.
В Ленинграде так и не появились "водородные" шарики, на самом деле, они, кажется, были гелиевые, но называли их водородными.
Приходилось довольствоваться обычными. Когда они лопались, мы в отличие от ослика Иа-Иа не клали тряпочку в полезный горшочек, а надували из обрывков маленькие "вишенки".
Когда мне было 18 лет, я подарила своему приятелю на двадцатидвухлетие букет из шариков - по числу лет.
Надували всей семьёй. Особенно старался папа, приговаривая, что всё же приятно, что мне не пришло в голову дарить шарики бабушке.
Самое странное, что я поместилась со своим подарком в трамвай.
А ещё через несколько лет я предложила Бегемоту пойти на день рожденья к совершенно другому приятелю с букетом из презервативов вместо букета из шариков. Чем не постмодернизм? Правда, цитата из самой себя.
Кажется, дело не выгорело - презервативы, как и многие другие предметы первой необходимости, были в дефиците.
