Странный месяц сентябрь висит между летом и годом.
Возвращаешься с лета – из дальних странствий, из другой жизни.
К регулярному саду – к отложенным делам, про них только что, или сто лет назад говорил – займусь в послелетней жизни.
Щемящий месяц – в своей уютной такой любимой жизни говоришь – год прошёл – куда денешься – про белую обезьяну думать не надо – живём-бежим-качаемся в прозрачном шаре собственного существования – трогаем стенки – не, не лопнул, не выходит со свистом воздух.
Прохладные утра, над прудом – из автобусного окна –тонкий слой тумана, солнце, когда бежишь ему навстречу, – светит в нос и в глаз.
Высохшие в августовскую жару листья подрагивают на тротуаре. И в кампусе под ногами орехи-фундук – идём завтракать и зависаем над ними – собирать, вроде, лень, и зачем, но как не наклониться, не попытаться зубами прокусить хрусткую шкурку.
В лесу бурундук дорогу перебежал...
Наташа Хаткина когда-то мне сказала, что иногда она надеется, что у нас есть такое же бессмертие, как у травы и цветов, и бабочек.
Поставила тихонько Армстронга и работаю себе – the moon stands still on Blueberry Hill – что ж, и мы причастны, – кто б без нас всему дал названия – да такие, что на языке перекатываются –Blueberry Hill...