Странный месяц сентябрь висит между летом и годом.

Возвращаешься с лета – из дальних странствий, из другой жизни.

К регулярному саду – к отложенным делам, про них только что, или сто лет назад говорил – займусь в послелетней жизни.

Щемящий месяц – в своей уютной такой любимой жизни говоришь – год прошёл – куда денешься – про белую обезьяну думать не надо – живём-бежим-качаемся в прозрачном шаре собственного существования – трогаем стенки – не, не лопнул, не выходит со свистом воздух.

Прохладные утра, над прудом – из автобусного окна –тонкий слой тумана, солнце, когда бежишь ему навстречу, – светит в нос и в глаз.

Высохшие в августовскую жару листья подрагивают на тротуаре. И в кампусе под ногами орехи-фундук – идём завтракать и зависаем над ними – собирать, вроде, лень, и зачем, но как не наклониться, не попытаться зубами прокусить хрусткую шкурку.

В лесу бурундук дорогу перебежал...

Наташа Хаткина когда-то мне сказала, что иногда она надеется, что у нас есть такое же бессмертие, как у травы и цветов, и бабочек.

Поставила тихонько Армстронга и работаю себе – the moon stands  still on Blueberry Hill – что ж, и мы причастны, – кто б без нас всему дал названия – да такие, что на языке перекатываются –Blueberry Hill...