Иногда у меня в голове возникают картины – так отчётливо, будто они и вправду существуют, будто я их видела на стене.
В невраждебно сером серебристом воздухе плывут, стекают на асфальт чёрно-смородиновые ледяные кисти.
Расплываются, превращаются в фон, капают на землю призрачной рыбьей кровью.
И на этом фоне проступает фотография – контрастом в текущем сиреневом – желтизна. Но нет – грубо.
Её сменяют полуасбтрактные отражения в стекле – моё и васькино, вечерний электрический свет становится полупрозрачной синевой, уходят книжные полки, торшер, остаёмся мы и, может быть, смутные тени уличных фонарей.
Всё падают колокольчики каплями на призрачный асфальт, всё течёт катальпа, превращаясь в цепкую глицинию, зацепляется крючками за матовый непрозрачный вещественный воздух.
