***
На сером краю промокшего мира,
Чуть смолкнут прибои, ветра и грома,
Смыкаются в тучах последние дыры,
Смягчаются острые скалы Пен Хира –
Их грани срезает, скругляет туман…
И всё: даже чаек не слышно в тумане,
А может, и чайки тоже молчат?
Но только прилив заиграет камнями,
И выдохнет шорох песчаных камланий,
Как все голоса наконец-то включат –
И вот нам расскажут – о чём небывалом? –
Те, разом порвавшие с немотой,
Те скалы…
Вот-вот – вал за валом –
По скалам…
Но нé о чем…
Брызги.
Прибой.
2003 г.
Вот то, что «географии примесь к времени есть судьба», – постоянный рефрен – Кушнера не питерские люди читают иначе, американского Бродского люди, не прошедшие эмиграцию, читают по-другому, васькина география – как читается, если никогда всего этого не видел, Сэлинджера до попадания в Америку я читала, упуская половину, неверно истолковывая, и Сильвия Плат – без вересковых пустошей – какие там «овцы в тумане»... Список бесконечный. Очень остро меня интересует вот эта географичность. Как воспринимается чужая литература без знания кожей соответствующей географии. Вот мне Лорка экзотичен, поэтому не очень его люблю, хоть и понимаю, но только умом понимаю, что никакой экзотики, скорей тамошний Есенин...
Пен-Хир – один из прекраснейших в Бретани мысов – глядит в океан, и от него уплывает в Америку горстка скал.
