Из колодца

В 2050-х родились те, кто днём встречает тьму.
В 2060-х родились те, кто проживут камнями, неподвластными уму.
В 2070-х родились те, чей ум, как река.
И только мне не хотелось рождаться пока.
Влом корчить из себя открытую систему,
Обмениваясь с окружающей средой веществом и информацией.
Гораздо веселей предаваться внутреннему ничему
И на несуществующем снегу
Печатать себя пустой прокламацией.
Когда, всё же, придётся рождаться,
Попрошу у Господа, чтоб пришли музыканты и караул со щитами.
Ведь несложно Господу, совсем несложно
Мои родовые пути украсить цветами.

Седьмой день

Это был городок, который в путеводителе мелким шрифтом присутствовал, но звёздочек на нём не было - городок Алкасер на реке, к югу от Лиссабона. Мне понравилось, что он беззвёздный, и что река, и что прямо за ним начинается пустынная коса, и она врезается в залив, и когда доезжаешь до её кончика, оказываешься напротив - через залив - от городка Сетубал, совсем близко от Лиссабона. Мы только не знали, что есть паром - это оказалось славной неожиданностью.

А городок пустынный среди дня, вокруг рисовые поля, крепость на холме.








( Collapse )

Самый длинный месяц в году - ну конечно, январь.

Тянется неподвижно, длится, топчется, - пока не взорвутся крокусы, пока вдруг воздух не станет другим совсем, не потечёт молочной рекой - поведёшь носом и скажешь: январь кончился.

До тех пор - терпи. Смотри, как под фонарём бьются жестяные листья платана.

А самых коротких месяцев много - май, июнь, июль с августом. Да и апрель с сентябрём коротышки - раз и всё - хоть плачь.

Почему-то в детстве даже морозы не мучили. Услышал утром в тепле кровати с томительным счастьем, что на улице -25, и школы не будет, - погрузился в счастливый сон. А проснувшись в те самые -25, - и на горку. Без рукавиц - с красными незамёрзшими руками. Жизнь - сплошное ожидание каникул.

В юности времена года ничего почти не значили - определялись они иным - влюблённостями, удачами.

Только потом, куда позже, когда истончается экран безопасности между тобой и вечностью, смысл приобретает всё - сорока, разевающая клюв высоко на тополе, за который зацепилось облако, и даже жестяные листья под фонарём.

Что ж - за всё, как известно, платишь. А уж из бочки ли мёда черпать ложку дёгтя, или из бочки дёгтя - ложку мёда - вопрос только личного оптимизма.

Мы вчера наконец посмотрели « Pulp Fiction ».

Оказалось гораздо лучше, чем я боялась.

Большую часть времени даже не скучно.

Достоинства и недостатки, на мой взгляд, те же, что в фильмах Вуди Аллена.

Замечательно – ритм, выдержанность стиля, даже в цвете, в интерьере – та же структурированность

Всё это я могу сказать и про «Manhattan», и про «Annie Hall».

Если смотреть, как в подзорную трубу в режиме уменьшения – издали и с полной абстрагированностью, – как на узоры в калейдоскопе, то получается танец, и даже трупы нестрашные.

Но меня и у Вуди Аллена, и у Тарантино раздражает серьёзное отношение к делу, претензии на психологические открытия.

Ну, вот в «Annie Hall» стоят Вуди с Анни, прислонившись к стеночке, и разговаривают о пустяках, а на уме у обоих – как же они друг друга хотят. И автору, вроде бы, кажется, что сказал он что-то нетривиальное...

Так и в « Pulp Fiction » – мне сильно мешает эмоциональная серьёзность гангстеров в законе, – и в самом конце, когда как-его-там-зовут доблестно отпускает на волю и с носом в табаке салаг в серьёзном бандитском деле (а мог бы и полоснуть, между прочим), и в истории с часами, которые отец боксёра пронёс через всю вьетнамскую войну, и в разговорах другого как-его-там-зовут с женой самого главного мафучки.

Впрочем, понятно – кто ж сентиментальней уголовников, и кто ж строже и неукоснительней следует моральным нормам, чем воры в законе. Только вот подозрительно проблемы похожи на те, что у Вуди Аллена, и очень уж уровень разговора у обоих детсадовский.

Правда, серьёзность Вуди Аллена очевидна, а в отношении Тарантино всё же остаются некоторые сомнения.

В рамках пародии – чрезвычайно изящный фильм.